Между тем у меня уйма недописанных отчетов. Буду потихоньку выкладывать.

Портрет Лли-Рэ работы прекрасной Веры

Лли-Рэ, Советник Верховного Правителя Рамерии Гван-Ло по вопросам младшего народа. Часть первая.

Я не стар и не молод - я словно застрял между поколениями.

Младшие, менвиты вроде моего возлюбленного Рен-Гу и моего несносного брата Мон-Рэ, умны, но слепы. Им не хватает чуткости, недостаёт проницательности. Дети Рамерии, которой не суждено быть.

Старшие, как Тарн-Гон или Грен-Ди - злой камень. Они видели слишком много перемен и научились не любить их. Они видели слишком много и разучились радоваться. И почти разучились удивляться. Грозные, опасные... Памятники прошлой эпохи.

Есть, конечно, уникумы. Те, кто застрял между. Те, кто ещё не зол, но уже не глуп. Такие, как Эн-Фар. Такие, как Лоу-Рук. Такие, как я.

Мы всё ещё живы, но достаточно умны, чтобы не показывать этого.

Новый законопроект изрядно всколыхнул наш узкий кружок избранных, приближенных Верховного Правителя Гван-Ло. Нам с Рен-Гу, по понятным причинам, он не нравился.

Обсуждения были бурными, но ни к чему особенно не привели. Мнения разделились.

Неприятной неожиданностью для меня стало то, что Лоу-Рук выступал за новый закон. Обычно наши мнения совпадали. Для членов Верховного Совета мы вообще были в очень неплохих отношениях, но в этот раз как ведьма между нами прошла.

Мне захотелось послушать, что он скажет наедине. И на приёме у Тарн-Гона я позвал его поговорить. Мы ушли в пустовавшую часть дома и для начала обменялись парой пустых светских любезностей. Но сегодня советник по гражданской политике был не в настроении.

- Чего ты хотел, Лли-Рэ? - сумрачно поинтересовался он.

Такая реакция меня скорее обрадовала. Значит, можно будет говорить почти прямо. С Лоу-Руком это отчасти приятно.

Я поинтересовался его мнением касательно новых законов.

Лоу-Рук наградил меня тяжелым ледяным взглядом и неприятными намёками на использование кем-то недобросовестным средств бюджета в личных целях. Я, не слишком стараясь, изобразил возмущение. Если бы Верховный не одобрял наше с Рен-Гу дело, мы бы ничего не смогли сделать. Лоу-Рук продолжал намекать, я продолжал возмущаться. Так мы развлекались какое-то время.

Должен признать, его слова меня задели. Слегка. Я приложил немало усилий к тому, чтобы вытряхнуть из головы все то, чему меня учили мои драгоценные родители, однако остатки менвитской чести умудрились там каким-то образом задержаться и очень неприятно зудели в такие моменты. Но, конечно же, я этого не показывал.

Видя, что совести у меня, как у истинного менвита, нет и быть не может, Лоу-Рук развернул главный аргумент.

По его словам, уже достаточно скоро арзаков будет не хватать на самой Рамерии. Это ресурс, возобновляемый слишком медленно и затратно. Намного разумнее перевезти часть арзаков с дальних планет, чем ждать, пока популяция восстановится естественным путём.

Мы в очередной раз немного поспорили по поводу терминологии. "На каторге", - говорил Лоу-Рук. "Каторга - это так грубо! На производстве", - отвечал я.

- Адаптация и переквалификация, - возразил я, - потребует немалых средств.

- Не совсем так, - ответил Лоу-Рук. - Речь идёт не о террористах и преступниках. Они пусть остаются на - здесь он саркастически хмыкнул - производствах. Я говорю о тех, кто владеет мирными профессиями - о "диких" арзаках.

Здесь я испытал нечто среднее между любопытством и раздражением.

- О каких арзаках вы сейчас говорите, именитый брат? - уточнил я. - Что за "дикие" арзаки?

Лоу-Рук поглядел на меня будто бы даже с сочувствием.

- Вы никогда не слышали этого термина?

- Слышал, но полагал, что речь идёт о тех же самых террористах.

- "Дикие" арзаки - это те, которым удалось сто лет назад избежать...

- Объединения, - подсказал я.

- Именно. С тех пор они живут обособленно, отдельными посёлками, и занимаются мирным трудом.

- Но они все же имеют какую-то связь с террористами?

- Некоторые имеют, некоторые нет. Время от времени их ловят полицейские Тарн-Гона, гипнотизируют и отправляют работать на дальние планеты. Их вполне можно без особого труда адаптировать к работе на Рамерии.

- Великолепно! - Я даже не пытался скрыть раздражение. - На Рамерии живёт неизвестно сколько арзаков, не состоящих на учете в моем министерстве. И никто не удосужился даже поставить меня в известность!

- Поговорите с именитым братом Тарн-Гоном, - посоветовал Лоу-Рук. - Это его люди их ловят.

- Непременно поговорю, - пообещал я.

Дальше Лоу-Рук заговорил намёками и загадками. И то, на что он намекал, не нравилось мне все больше. Гипноз ненадёжен, не вечен, и крайне неразумно рассчитывать на него, как на единственное средство контроля населения. Существуют же на Рамерии террористы-арзаки, которых гипноз благополучно миновал.

Здесь меня подвело чересчур богатое воображение. Признаюсь, хорошее вино тоже сыграло свою роль.

Мне показалось, что за туманными словами Лоу-Рук скрывает намёк на потенциальную угрозу от арзаков.

Я немедленно высказался на эту тему, объявив, что в таком случае необходимо ужесточить контроль всеми методами, в том числе с помощью пропаганды.

Лоу-Рук посмотрел на меня тем взглядом, которым одаривал студентов Академии, если им случалось высказать интересное, но очень глупое мнение.

- Я имел в виду, - пояснил он, - лишь стабилизацию общества, а не, хм, прочие угрозы.

- Что же, меня подвело чересчур богатое воображение, - улыбнулся я.

Мы оба посмеялись над моим воображением. И разошлись каждый по своим делам.

От разговора с Лоу-Руком в очередной раз осталось странное послевкусие. С ним приятно иметь дело, он очень интересный собеседник, наши взгляды на хорошее вино, литературу и правильное устройство мира во многом совпадают. Однако...

Нет мыслей, которых я боюсь. Есть те, которые не считаю нужным додумывать до конца. Например, вот эту: "Лоу-Рук сентиментален". Никаких "потому что" или "из этого следует, что". Никаких оценок.

Я слишком уважаю его, чтобы додумывать эту мысль до конца.

Я направился к Тарн-Гону и немедленно предъявил ему претензии по поводу того, что никто не поставил меня в известность относительно диких арзаков. Мало того, что следить за популяцией арзаков - прямая обязанность меня как советника по младшему народу, это первое. Второе: имеется ресурс неизвестного качества и количества. И было бы неплохо распорядиться этим ресурсом, не так ли, именитый брат?!

Тарн-Гона, эту старую лису, смутить было не так-то просто. Он клятвенно заверил меня, что лично проконтролирует передачу всех имеющихся сведений о диких арзаках моему министерству. Притом заверил тоном настолько искренним, что я немедленно заподозрил, что ничего не получу. Однако понадеялся на его благоразумие.

Как выяснилось позже - зря. Мои подозрения оправдались: я получил множество очень вежливых отписок от полицейских.

Я вернулся в большой зал, обменялся несколькими колкостями с братом и только собирался начать изящный светский разговор, как Рен-Гу предложил обсудить наши дела. Признаюсь, мне трудно отказывать ему - как в просьбах, подобных этой, так и в других, менее скромных.

Как только мы оказались наедине, он, как истинный менвит, приступил сразу к делу: приобнял меня и поинтересовался, о чем я так долго говорил с Лоу-Руком.

- Ты ревнуешь? - поддел его я.

- Ты что, он же старик! - вскинулся Рен-Гу. - Он же наш противник, и наверняка сам выдвинул эти новые законы. О чем вы так долго говорили?

- Хотел выслушать его аргументы.

- И что он сказал?

- Должен признать, он был достаточно убедителен.

Я вкратце пересказал аргументы Лоу-Рука. Рен-Гу нахмурился.

- Ты же понимаешь, что сам пострадаешь не меньше моего, - сказал он.

- Разумеется, понимаю, - слегка раздраженно сказал я. - Я не собираюсь изменять нашему союзу.

Обеспокоенный Рен-Гу стал прохаживаться по комнате из угла в угол.

- Что же делать, что же делать... Лоу-Рук может и убедить Верховного. Может, стоит увеличить выработки? Это его порадует.

Признаюсь, мне страшно не хотелось выступать против Лоу-Рука. Я знал его еще со времен учебы в Академии и понимал, насколько советник по гражданской политике - опасный противник. Однажды я заснул на его лекции... Не самое приятное воспоминание, признаюсь откровенно.

С другой стороны, я не питал иллюзий относительно Рен-Гу. Он имел немало возможностей меня подставить и без зазрения совести воспользовался бы одной из них, если бы только увидел такую необходимость.

Таков был Верховный совет правителя Рамерии Гван-Ло. Я не был исключением. Напротив, вся эта атмосфера доставляла мне удовольствие. Недаром же основатель нашего роде поместил на гербе ядовитую змею.

Мы ее немного обсудили стратегию, но не пришли к единому решению. В конце концов мы решительно отложили разговоры о политике и переключились на менее интересные дела.

Я отправился проверить, что там еще натворил мой дорогой братец.

Мон-Рэ, как всегда, эпатировал публику. На этот раз он разливался соловьем о то, как хочет отправиться в археологическую экспедицию. Прекрасная именитая сестра-археолог, ради которой всё это пелось, кажется, одобряла.

- Не может быть! - Воскликнул я. - Дорогой брат, ты решил наконец заняться хоть каким-то делом?

Мон-Рэ тут же вскинулся.

- Да, в отличие от тебя, брат, - резко сказал он, - я буду заниматься настоящим делом, а не политической грызнёй и интригами!

- Важными государственными делами, - поправил я. - Так когда же ты собираешься порадовать этой восхитительной новостью наших благородных родителей?

Тут братец слегка скис. Надо сказать, что мы оба находились в довольно прохладных отношениях с семьёй. В основном потому, что ни один из нас не пошел по стопам родителей и не занялся военным делом. Я предпочел политику как более мирный инструмент - как мне казалось в юности. А Мон-Рэ занимался пустым прожиганием жизни.

Я ехидно поинтересовался, как он собирается обойтись в экспедиции без привычных удобств. Брат пустился в какие-то рассуждения относительно арзаков, которые будут возить ему ванну по всей пустыне.

- И чего ради тебя так тянет на раскопки?

- Но это же очень интересно! - Вмешалась именитая сестра-археолог. - Например, недавно мы обнаружили очень любопытный фрагмент мозаики. Некоторые считают, что это причудливый орнамент, а некоторые - что это какая-то древняя письменность.

Признаюсь, здесь я похолодел. догадывался, что за письменность могли найти археологи. Разумеется, наше Министерство Культуры подало бы находку в нужном свете, только вот... Только вот у нашей семьи есть дурная привычка докапываться иногда до правды. Если бы Мон-Рэ увидел именно те письмена, о которых я думаю - не имевшие ровно никакого сходства с менвитской письменностью - он мог бы сунуть нос куда не следует и тут же получить по оному.

Если бы у него был сколько-нибудь приличный политический капитал, за него можно было не опасаться. Но брат всегда был удивительно беспечен - а значит, мне придется решать эту проблему.

- Знаешь, дорогой братец, - произнес я чуть резче, чем следовало, - тебе бы действительно стоило заняться делом. Думаю, работа в моем ведомстве пошла бы тебе на пользу.

Брат скривился.

- Избавь меня Небо от работы под твоим началом, - процедил он.

- Тогда работа в ведомстве именитого брата Тарн-Гона, - я ласково улыбнулся старому врагу, как раз стоявшему рядом, - несомненно, закалила бы твой характер. Что скажете, именитый брат?

- Согласен, - тяжко грохнул Тарн-Гон, кладя лапищу Мон-Рэ на плечо. - Работа в полиции закаляет молодежь и ставит мозги на место.

Мон-Рэ тотчас вывернулся из-под тарн-гоновой руки.

- Спасибо за совет, именитый брат, - холодно сказал он.

Вскоре Верховный правитель объявил, что собирается покинуть дом Тарн-Гона. Грен-Ди тоже ушел.

Вечер становился всё более и более приятным и, наконец, закончился.

Все следующее утро я провел за стратегическими выкладками. Я пытался понять, чего хочет Лоу-Рук на самом деле. Кто здесь будет его союзником? Какова позиция Рен-Гу? И - главное - что обо всём этом думает Верховный правитель Гван-Ло?

@темы: РИ, отчёт, особенности рамерийской биологии